– Марат, вам часто приходится отказываться от интервью?
– Иногда. Все ведь зависит не от издания, а от профессионализма людей. Правильно ли о тебе напишет журналист или нет, поймет он тебя, донесет ли до читателя то, что ты сказал. Мне частенько попадались не совсем профессиональные журналисты, и этот опыт научил меня осторожности.
– А в какой степени вы сегодня, в 2011 году, нуждаетесь в паблисити? Насколько вам интересно ваше присутствие в СМИ?
– Я с большим удовольствием даю интервью тем журналистам, которых уже знаю. Просто потому, что разговаривать со знакомым человеком легче, чем с незнакомым. С другой стороны, паблисити приятно каждому, и в том числе тому, кто суперизвестен.
– Вы как раз супер известный теннисист. Что, по-вашему, нужно теннисисту, чтобы построить хорошую спортивную карьеру?
– Хороший теннисист, с моей точки зрения, это трудяга. Таких мало. У нас никто работать не хочет — все хотят, чтобы все получалось сразу. Каждый день с утра до вечера надо работать. Кто-то сидит целый день в офисе, а теннисист должен весь свой рабочий день проводить на корте. Это такая же работа, как у всех. Если ты хочешь чего-то добиться в профессии, то посвящаешь работе почти все время. И тогда – через много лет – что-то может получиться. Все зависит от того, насколько человек талантлив и работоспособен. Работоспособность – это 70% успеха, талант – 30%.
– А много ли таких, у кого не получается работать подолгу?
– Нет такого слова – «не могу». Есть слово «не хочу», ‘lex, кто говорит «не могу», много. Гораздо больше, чем тех, кто говорит «не хочу». Последние честны, первые — нет. Есть не слишком опытные люди, которые не ориентируются в спорте и не ориентируются в самих себе. Человек сам принимает решения, сам строит свою жизнь. Любой спортсмен в первую очередь менеджер самого себя. И как ты будешь осуществлять руководство собой, так у тебя и будут идти дела.
– А бывает, что вам не хочется выходить на корт ?
– Постоянно. А вы много знаете людей, которые с радостью бегут утром на работу? Я – немного. ‘Гак же и тут. Хочется заняться чем-то другим, хочется отдохнуть, что-то отвлекает, какие-то желания, соблазны… Но надо вставать и идти. И я вставал и шел. Несмотря на лень или стресс.
– А что вы обычно делаете, чтобы справиться со стрессом? Отдыхаете дома? Улетаете?
– У каждого свои способы. Мой способ – как можно меньше эмоций. Когда в голове штиль, ты способен принимать самые правильные решения. И тогда неразрешимые, казалось бы, проблемы решаются сами. Еще важно терпение. Учиться терпению необходимо всю жизнь, особенно если ты теннисист, то есть занимаешься видом спорта, который связан с быстротой реакции. Совместить скорость с терпеливостью сложно, но можно.
– Чем помимо тенниса вы сейчас занимаетесь?
– В футбол играю, в хоккей тоже играю. Иногда даже в теннис. (Смеется.) В футбол – раз-два в неделю, один раз в неделю удается в хоккей. Играю с друзьями – непрофессионально, по-дикарски, для души. Для отдохновения, так сказать.
– А с фитнесом каковы ваши отношения?
– Я «прожил» пятнадцать лет в тренажерном зале, так что для меня психологически сложно тягать железо.
– Плавание?
– Не фанат. Предпочитаю футбол и хоккей.
– Вы сделали серьезную карьеру, стали чемпионом мира. Каковы ваши дальнейшие планы? Собираетесь расти вширь или вверх?
– Два года, как я ушел из тенниса. Но нельзя уйти из спорта — в широком смысле. Пока у тебя есть энергия, надо что-то делать. В составе гималайской экспедиции я лез на тру. Но потом понял, что лучше преодолевать другие горы. И не только преодолевать, но и сворачивать. К примеру, мне представляется стыдным, что у Российской федерации тенниса нет собственного комплекса, нет собственной базы. Комплекс необходим, и я как вице-президент федерации постараюсь сделать все, чтобы он у нас был.
– Что вы ощущали, когда ушли, когда завершилась ваша спортивная карьера?
– Легкость. Двенадцатичасовые тренировки каждый день – это тяжело, и когда это вдруг заканчивается, любой почувствует легкость. У меня сформировалась привычка к тренировкам, но нет зависимости. Я просто понял, что в моей жизни наступил новый этап. Кстати, забавный факт: мне все говорили, что я растолстею, когда уйду. А я сбросил три килограмма.
– Известно, что вы любите машины. Какая самая лучшая?
– Самая лучшая машина — та, которая едет хорошо, в которой комфортно и просторно. При моем росте это важный показатель.
Марат Сафин рассказал SHARP for men о карьерном росте, тяжелой работе, теннисе, тренажерном зале, таланте, автомобилях и отношении к сми.
01.07.2011 Журнала SHARP