Том Круз – Величайшая кинозвезда современности. Как уяснил empire во время интервтю, дело тут не в физических данных.
Мы встречаемся с Крузом на набережной в Питтсбурге во время натурной съемки для «Выстрела», где Круз играет Джека Ричера – культового странствующего детектива из серии бестселлеров Ли Чайлда. Эта миссия Круза очень трудна, ведь образ Ричера уже давно и прочно укоренился в сознании миллионов читателей.
Однако мы здесь для того, чтобы поговорить о другой миссии. Той, которую Круз выполняет в фильме «Миссия невыполнима: Протокол Фантом», четвертом шпионском триллере про агента Итана Ханта.
Съемочная группа быстро передвигается с места на место, чтобы завершить съемки до наступления темноты, но это не отвлекает Круза от нашего диалога. Его вообще не назовешь рассеянным человеком. «Этот свет просто великолепен, – говорит он, глядя на мост, утопающий в лучах осеннего солнца. – Так что мы шевелим булками. Если уж повезло, надо пользоваться случаем».
Идет только первая неделя съемок «Выстрела», но напряжение уже нешуточное, потому что впереди перерыв в связи с пресс-туром «Протокола Фантом». Команда Круза из Службы Невыполнимых Миссий в данный момент разбросана по свету и снимается в других картинах. Мы уже выследили новичков Джереми Реннера (в гостиничном номере в Нью-Йорке) и Полу Пэттон (у себя дома в Лос-Анджелесе), а также вернувшегося в СНМ Саймона Пегга (торчит в пробке в Англии, на шоссе М25). «С этим фильмом штука в том, – говорит Пегг, – что в предыдущем я был крайне вымотан джетлагом и очень нервничал, и это был просто кошмар. Том изо всех сил старался мне помочь на площадке, но я забывал слова, в общем, позорище. На этот раз я, слава богу, подготовился как следует. Реплики не забывал…»
Тем временем режиссер четвертой «Миссии» Брэд Берд не вылезает из монтажной, изрядно озадачивая этим студию. «Грубо говоря, у фильма были очень
успешные тестовые показы, -рассказывает нам Берд по телефону. – И с деловой точки зрения мое поведение вызывает недоумение. Ну, понимаете, “если у вас все так хорошо, зачем что-то переделывать?” Но в фильме были шероховатости, которые меня задевали, и у нас были деньги на то, чтобы отполировать эти шероховатости. Мне, конечно, нравится, что фильмы создаются живыми людьми, что они несовершенны, это все замечательно… Но с некоторыми несовершенствами я могу смириться, а с некоторыми – нет!»
Круз, как и все звезды «Миссии…», понимающе смеется, когда мы упоминаем о стремлении Берда к совершенству. «Это слово часто звучало в наших беседах во время съемок, – говорит он. – Я не уверен, что совершенство существует. Но если оно есть, его отыщет именно Брэд».
«Миссия: невыполнима» действительно принесла Тому Крузу довольно-таки заметную сумму. Ведь именно ему пришла идея превратить полузабытый телесериал в серию полнометражных кинофильмов; как написано на трейлере, это Тот Cruise Production. Подход Кру-за был прост: каждая картина должна обладать неповторимой атмосферой и в то же время быть частью целого. В отличие от, например, фильмов про Джеймса Бонда, «Миссия…» обожает перекраивать свой шаблон. Каждую ленту снимал новый режиссер: Брайан Де Пальма, Джон By и Дж. Дж. Абраме (здесь он выступает продюсером вместе со своей Bad Robot Productions). На их месте могли быть другие режиссеры первого эшелона, включая Дэвида Финчера, который заигрывал с третьей «Миссией…», пока не осознал: «Я уже испортил один фильм с тройкой в названии».
Когда Финчер отказался, Круз, впечатленный сериалом «Шпионка», переключился на Абрам-са. Где-то ближе к премьере он рассказал нам в интервью: «Когда я заявил, что буду сниматься только у Джсй-Джея, студия просто обосралась». Понятно, что теперь, после «Звездного пути» и «Супер 8», боссы Paramount могут несколько иначе рассматривать ту беседу, но когда Круз предложил отдать следующий фильм режиссеру «Рататуя», это наверняка было встречено с удивлением.
«Ничего подобного, возражает Круз. С Брэдом такая штука – хоть прежде он и работал только в анимации, его фильмы имели совершенно потрясающее ощущение игрового кино. По структуре все они, особенно “Сунерсемейка”, сильно смахивают на игровое кино, и на студии это все понимали. Я встретился с Брэдом и сказал: слушай, если тебе захочется снять живой фильм, пожалуйста, позвони мне. Позднее, когда я узнал, что у него трудности с фильмом, над которым он работал, я позвонил ему и сказал: присоединяйтесь к нам…»
Этим фильмом был «1906», рассказывающий о знаменитом землетрясении в Сан-Франциско. «Я работал над ним еще перед “Рататуем”, – говорит Берд. – Но однажды я вдруг осознал, что годы идут, а я так и не решил проблемы с сюжетом. Это настолько масштабное повествование, что в формат полнометражного кино его еле упихнешь. Я отвлекся от “1906” и понял, что хочу наконец снять уже какой-нибудь фильм!»
Новые приключения Итана Ханта и Ко привлекли Берда эстетической свободой которая, надо отметить, нечасто встречается в четвертых эпизодах популярных киноэпопей. «Именно поэтому я и сказал “да”. Том всегда хотел, чтобы каждый фильм серии нес на себе отпечаток личности режиссера, чтобы режиссер не отказывался от своего стиля и не снимал картину, похожую на предыдущие».
Круз настоял и на том, чтобы фильм был снят в формате IMAХ. Не в 3D, а именно в IMАХ. «И я думаю, что это решение было ключевым, – говорит Берд. – Конечно, мне нравится “Аватар”. Когда 3D сделано как надо, оно выглядит прекрасно. Но меня пугает ощутимо более темная картинка – и меня пугают очки. На что люди говорят, что, мол, да, но дома-то ты такое все равно не увидишь. А теперь оказывается, что очень даже увидишь! На деле есть две вещи, которых не увидишь дома и которые режиссер может предложить зрителю, и это те же вещи, что и сто лет назад: очень большой экран и много зрителей. Мы во многом утратили искусство показа зрелищ: нет больше огромных дворцов кино, нет занавеса перед экраном… ШАХ для меня – одно из последних еще существующих проявлений этого искусства. С его помощью можно добиться настоящего эффекта погружения. Изображение очень яркое, очень четкое.
Огромные яркие образы – это дорогого стоит! Так что когда у тебя кинозвезда взаправду карабкается по небоскребу, мне кажется, долг режиссера – показать это на правильном экране».
При личной встрече Том Круз не разочаровывает. Его присутствие по-настоящему впечатляет, хотя он и работает в индустрии, где впечатляющих людей не сказать чтобы дефицит. Он обаятелен, доброжелателен и обладает сверхъестественной способностью кинозвезды общаться сразу со всеми, кто его окружает. Одна вещь больше всего бросается в глаза: его любознательность. «Для человека, который уже давно может выполнять свою работу с закрытыми глазами, уровень его заинтересованности и вовлеченности просто потрясает», – говорит Берд.
Играя Джека Ричера, Круз одновременно держит все под своим контролем и в то же время открыт предложениям, он щелкает дубли как орехи и обсуждает с операторами выбор объективов и освещения столь же страстно, как изображает своего героя. Наблюдая со стороны, нельзя не подумать, что на съемочной площадке никто не представляет себе фильм более целостно, чем человек, стоящий перед камерой.
Первое соприкосновение со съемочным процессом актер относит к 1974 году, когда он увидел документальный фильм о съемках «Планеты обезьян». Круз его возненавидел. «Потому что он слишком многое раскрыл, – объясняет он. – Там была сцена, в которой кто-то из горилл стоял, болтал и курил сигарету. А я не хотел этого видеть. Я не хотел знать о таком…»
Все переменилось благодаря Гарольду Беккеру, режиссеру «Отбоя», и тридцать лет спустя Круз не перестает учиться искусству кино. «Помню, Гарольд показал мне съемочный материал и велел учиться, – говорит Круз. -Мне было 19 или 20 лет, я с трудом представлял себе, чем вообще занимаюсь. Он усадил меня и сказал: “Посмотри – вот эта сцена будет в фильме. Я хочу, чтобы ты понял, зачем она нужна”. Вот тогда я и начал что-то соображать». Он смеется. «Конечно, из-за этого я жутко надоел всем членам съемочной группы со своими бесконечными вопросами. А потом настал день, когда я решил, что надо обрить голову, потому что так будет лучше для моего героя… Я не понимал даже, что нужно спрашивать разрешения на такие вещи! На следующий день Гарольд увидел меня и сказал: “О господи, теперь придется подбирать тебе парик!” Я думал, что меня вообще уволят…»
За свою карьеру Круз учился многому и у многих. Ридли Скотт на съемках «Легенды» передал Крузу интерес к объективам. Тони Скотт привил ему любовь к путешествиям («Когда снимался “Лучший стрелок”, я впервые объездил весь мир и с тех пор обожаю путешествовать»), а благодаря Стэнли Кубрику Круз обрел понимание деталей, тех «мелких моментов», которые так много значат. «Стэнли делал выбор по удивительно сложным критериям. И выбор этот всегда был, безупречным, – говорит Круз. – Есть фильм, который ты хочешь снять по сценарию, и есть фильм, который ты в итоге снимаешь. Нужно предельно четко представлять себе, что у тебя получается. Вот чему научил меня Стэнли: как найти свой фильм через мелкие моменты. Я помню, как мы снимали сцену с оргией (“С широко закрытыми глазами”). Я спросил Стэнли: “Слушай, ты хочешь, чтобы они раздели меня догола? Если так, то пусть они меня раздевают, не вопрос”. На что он сказал: “Нет. Я хочу, чтобы зрители ощутили, что ты раздет, но не увидели этого. Я хочу, чтобы ты разделся эмоционально, а не физически”. Я подумал, что это гениальное и очень эффективное решение. Иногда то, чего ты не видишь, воздействует на тебя более мощно, чем то, что у тебя перед глазами».
Само собой, нельзя тридцать лет быть кинозвездой и не подвергаться разносу. Крузу есть что об этом рассказать. Посмотрите, как публика реагирует на то, что ему досталась роль Джека Ричера. Его компания приобрела права на экранизацию шесть лет назад. Круз привлек Кристофера МакКуорри (сценариста «Обычных подозреваемых»), с которым познакомился на «Операции “Валькирия”», к работе над четвертой «Миссией» и над «Выстрелом» – тот прекрасно справился (показанный нам текст лаконичен, энергичен и комичен, как того и заслуживают книги о Ричере).
«Это блестящий персонаж, -восторгается Круз. – У него нет мобильника, нет электронной почты. Он вне сети. Он расплачивается наличными. Он не зависит от бюрократических глупостей и потому видит вещи более четко. Знаете, люди в основном смотрят на мир через цветные очки, но Джек Ричер поступает так, как мы хотели бы порой себя вести. В этом смысле он похож па Грязного Гарри, Джеймса Бонда, Джоси Уэйлса».
Ли Чайлд заявил, что он доволен и считает Круза «возможно, лучшим актером своего поколения». Не все поклонники Ричс-ра разделили мнение писателя, по меньшей мере, отдельные пользователи Сети посчитали, что Круз – не та фигура, чтобы сыграть детектива ростом метр девяносто пять. «Я отношусь к этому просто: если Ли доволен, я тоже доволен, – говорит Круз. -Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы сохранить атмосферу книг и характер героя. Тут опять как с “Интервью с вампиром”. Когда я получил ту роль, то спросил: “Энн (Райе, автор – Empire) ведь вес устраивает, верно?..” Потом я давал интервью по поводу другого фильма, и меня спросили, что я думаю о разногласиях. О каких разногласиях? Мне говорят: “Энн Райе была против вас, поклонники негодуют”. Когда фильм вышел, мне позвонил Дэвид Геффен и сказал: “Тут такое дело… Я показал фильм Энн, и она хочет тебя поздравить”. Она позвонила мне и сказала: “Слушайте, я приношу свои извинения…” Это было поразительно».
Круз – высококлассный профессионал. Он сконцентрирован и говорит по делу. Но нельзя сказать, чтобы он был совсем невосприимчив к критике. Уже после встречи он позвонил нам, чтобы прояснить ответ насчет роли Ри-чера: «Начать с того, что я очень чувствителен к таким вешам. Это герой Ли, это книга Ли. Если бы он не дал добро, я за эту роль не взялся бы. То же самое касательно Криса МакКуорри и его сценария. Если Ли его одобрил, значит, со сценарием все в порядке. Кроме того, Ли сказал мне, что огромный рост – это лишь один из составляющих образ Ричера элементов, так что я не волновался по этому поводу. Это герой Ли Чайлда, автор дал мне свое благословение. Для меня это было важно. Скажи автор “нет”, я Ричера не играл бы».
Круз взрывается смехом, когда слышит о том, как Реннер отреагировал на самый безумный на сегодня каскадерский трюк «Миссии…» – серии, знаменитой своими каскадерскими трюками. «О да, это было нечто! – говорит актер. – По сути, мне нужно было научиться летать». Круз находился снаружи дубайского небоскреба Бурдж-Халифа, самого высокого здания в мире – в два раза выше, чем Эмпайр-Стейт-Билдинг. «Там есть этот момент, когда я отталкиваюсь от здания, где мне надо бежать перпендикулярно стене, а затем отпрыгнуть от нее, и все это при боковом ветре. Я отталкиваюсь подальше от стены, и самого здания не вижу, передо мной вообще никаких ориентиров. В небе ни облачка! Я ищу хоть какой-то ориентир и думаю: когда ж мне надо развернуться-то, чтобы не впечататься головой в стену? Я буквально врезаюсь в здание – и физически ЧУВСТВУЮ СТРАХ, исходящий от съемочной группы, и кричу: я в порядке, я в порядке!»
Для Берда эта сцена стала просто квинтэссенцией того перехода, который ему пришлось совершить от анимации к игровому кино. «Анимация позволяет перенести на экран все, что ты себе вообразил, – говорит он. – Если у тебя есть время, деньги и талантливые люди, ты можешь показать что угодно. В игровом кино тебя ограничивают график и, знаете, гравитация. В анимации можно жульничать. В игровом кино -нет».
Похоже, «Протокол Фантом» будет лучшей «Миссией…» со времен Де Пальмы. Когда наши герои оказываются вне закона и пытаются доказать, что это не они подорвали Кремль, становится ясно, что это «Миссия…» эпохи Джейсона Борна – но без рабского следования моде на дрожащую «ручную камеру». Показанный нам материал – включая ошеломляющую сцену погони во время песчаной бури – отличается от прошлых «Миссий…» более развлекательным и легким подходом, больше напоминая нечто вроде «Искателей потерянного ковчега».
Берд – мудрый человек и, кажется, обращается с актерами столь же умело, как с анимацией. «Он сказал мне: в этой сцене ты -кипящий чайник, из тебя то и дело вырываются маленькие струйки пара, – вспоминает Пегг, – и я подумал: это гениально!» Точные указания и удачные метафоры, верность сюжету и устрашающая энергичность были гарантией того, что путь от набросков до съемочной площадки будет пройден гладко, хоть и не без помех.
«Мне кажется, люди ждут от меня объявления о том, что я никогда не вернусь в анимацию, но я слишком ее люблю, чтобы к ней не возвращаться, – говорит Берд. – На самом деле у любого формата есть свои плюсы и минусы. Я понял, как бодрит скорость происходящего в игровом кино и как благодаря ей происходят спонтанные вещи, которых в анимации не бывает. Там эту спонтанность приходится подделывать. В анимации надо все тщательно планировать и точно следовать плану. Чтобы изобразить некую естественную спонтанность, ее сперва надо изучить и продумать, как показать ее на экране. А в игровом кино спонтанность возникает, ну, спонтанно! И мне очень понравилось учиться тому, как задействовать ее, чтобы вдохнуть в сцену жизнь. С другой стороны, есть все эти физические ограничения. Вертолеты могут летать лишь до тех пор, пока хватит топлива. А реквизит, изготовленный вручную, а не нарисованный на компьютере, всегда несовершенен. К этому надо было привыкать!»
«Мы много обсуждали “поп-корновыс моменты”, – говорит Круз. – То есть моменты, когда рука сама тянется к попкорну. Я всегда надеялся, что “Миссию…” будут смотреть именно так. И я уверен в том, что нам удалось снять такое кино».
Попкорн и совершенство: в этих словах – вся суть миссии Круза.
текст: Марк ДиннингEmpire №12-1